Омбудсмен рассказала «Вестям» о том, какие слова ей сказал Юрий Луценко, выйдя на свободу, о свете в палате Тимошенко, а также о своих разговорах с цветами и ночных звонках
В кабинете Лутковской более 30 вазонов с цветами. Фото: А.Бойко, "Вести"
"Вести" встретились с омбудсменом Валерией Лутковской в ее кабинете. Это настоящий зеленый уголок, в котором около 30 вазонов. «Очень люблю цветы. Сама за ними ухаживаю, поливаю. Могу подойти к орхидее и спросить, почему она перестала цвести или пригрозить вазону отправить его в ссылку в другой кабинет». Почти каждое утро в 6 часов Лутковская гуляет со своей немецкой овчаркой. Омбудсмен гордится дочкой, которая недавно закончила магистратуру юридического факультета университета имени Тараса Шевченко и говорит, что привыкла к ночным звонкам. «В основном звонят правозащитники, когда есть информация, которая требует очень быстрого реагирования. Я всегда беру трубку».
— С какими делами, которые вас поразили, сталкивались за время своей полуторагодовой работы?
— Недавно ко мне обратилась женщина из Белой Церкви, которой юридически не существовало для государства Украина. Ее мать бомжевала, поэтому у девушки никогда не было свидетельства о рождении, паспорта, образования. Теперь у нее самой родился ребенок, и она даже не могла его зарегистрировать. После нашего вмешательства у ребенка и его мамы появились документы. Был еще случай, когда в Киеве тент летней террасы нового ресторана закрыл окно женщины-инвалида. Она не выходит на улицу и может видеть мир только через это окно. Мы поговорили с госадминистрацией, что тент не совсем законный, и добились, чтобы его убрали.
— Сколько людей обращаются с жалобами, и какие права в нашей стране нарушаются чаще всего?
— В 2012-м к нам обратилось около 100 тысяч человек. А за полгода 2013-го — уже больше 45 тысяч. Офис омбудсмана открыт, а я лично еженедельно провожу 5-6 встреч. Есть специальный бланк, на котором человек пишет, с какой проблемой хочет прийти ко мне. Основной список обращений касается недоверия к судам. У меня нет рецепта решения этой проблемы, поскольку это вне сферы моей компетенции. Много жалоб по соцвыплатам: чернобыльцы, дети войны… У нас перед выборами людям многое обещают, а денег на выплаты нет. Люди, соответственно, обращаются в суды, где выносят решения в их пользу. В парламенте зарегистрирован законопроект Кабмина о реструктуризации задолженности. Понятно, что за год невозможно со всеми рассчитаться. Но определение точного срока позволит человеку рассчитывать на то, когда он сможет получить деньги.
— Украину потряс случай во Врадиевке. Как часто милиционеры совершают преступления?
— Заявлений, касающихся избиения милиционерами, много. Жалуются на незаконные действия во время обыска, на бездействие во время преступления. По врадиевским событиям могу сказать, что было эффективное реагирование со стороны прокуратуры и МВД. Но если бы подобных реакций было больше, было бы лучше.
— После помилования и выхода из Менской колонии Юрий Луценко сказал вам «спасибо»?
— Да, он в тот же день набрал меня на мобильный и поблагодарил. Мы договорились, что будем поддерживать дружеские отношения. Но больше не виделись и не созванивались.
— Скажите, в чем разница в ситуациях, когда вы попросили помилования для Юрия Луценко, но не просите для Юлии Тимошенко?
— В случае с Луценко были исчерпаны все судебные средства защиты, мы дождались окончательного решения кассационной инстанции. Только после этого я попросила работников секретариата готовить обращение к президенту о помиловании.
— Это была исключительно ваша идея?
— Да. В любом случае обращение омбудсмена к президенту относительно помилования возможно лишь тогда, когда судебные разбирательства завершены. Иначе это давление на суд. В случае с Тимошенко судебные тяжбы продолжаются.
— Когда суды закончатся, вы попросите об ее помиловании?
— Я готова рассмотреть этот вопрос. Но пока рано об этом говорить.
— В последний раз вы были у Тимошенко зимой, когда был скандал с установлением видеокамер в ее палате?
— Да. Тогда она отказалась со мной видеться, но позже попросила о встрече с моим представителем. И руководитель департамента по реализации национального превентивного механизма встретился с ней.
— Не думали поехать к ней еще раз?
— С ее стороны больше не было жалоб и просьб. Пенитенциарная служба действует по отношению к ней адекватно и эффективно. В некоторых случаях — даже чересчур. Зачем вмешиваться? У меня масса других вопросов, когда действительно надо лично отреагировать. Везде не успеешь. Здесь жалоб не было, и пока нет основания для реагирования.
— Насколько вероятно, что Тимошенко отправят на лечение в немецкую клинику? Об этом сейчас много разговоров.
— Реально это или нет — не знаю. Но правовых оснований нет. Если Тимошенко действительно нуждается в том, чтобы ее прооперировали, а в Украине нет соответствующей аппаратуры, то, возможно, надо доставить аппаратуру из «Шарите», чтобы ее прооперировали в Украине.
— Возможно ли создать правовые основания для отправки Тимошенко на лечение за границу?
— Возможно. Но должно быть межгосударственное соглашение между Украиной и Германией. Скорее всего такое соглашение должно быть ратифицировано в обоих парламентах. Но любое соглашение не может заключаться касательно одного человека, а не круга лиц. То есть, к примеру, другое государство должно быть готово принять к себе на тех же основаниях и остальных заключенных, нуждающихся в таком лечении.
— Защитники экс-премьера жалуются, что она находится в палате, в которой очень мало света…
— Я не замеряла количество солнечного света в ее палате. Но когда мы были там днем, в палате было достаточно светло. При этом все же стоит помнить, что любой человек, который находится в больнице и болен — по сути прикован к кровати и не может гулять на улице. Если же человек не болен, он может переехать в место отбывания наказания, где будут прогулки, выходы на обед…
— Украина проигрывает рекордные суммы в Европейском суде — как изменить ситуацию?
— Действительно, в большинстве случаев люди выигрывают дела в Европейском суде. Это как раз дела по социальным выплатам. Невыполнение решений судов — это главная проблема. Пока государство ее не решит, мы не можем говорить об уменьшении количества обращений в Евросуд. Второй вопрос — это повышение профессионализма судей. Судьям нужно уделять больше внимания практике Европейского суда во время вынесения решений. Сейчас многие выигравшие жалуются на задержки с выплатами. Но после трех месяцев задержки государство платит пеню, и человек защищен в любом случае. Государство наоборот — только теряет.
ОТ УЧИТЕЛЬНИЦЫ ДО ОМБУДСМЕНА. 41-летняя Валерия Лутковская — киевлянка. Сперва получила образование учителя российской филологии в столичном университете имени Т. Шевченко, затем закончила юридический факультет Нацакадемии внутренних дел. В 90-х, потрудившись год учительницей, перешла на работу в Министерство юстиции. Там сделала карьерный скачок от главного консультанта до замминистра. Работала в юридической фирме сына экс-министра юстиции Александра Лавриновича. Кстати, некоторые СМИ приписывали Лутковской родственные связи с Лавриновичем. Сама она это опровергает. В кресле уполномоченного ВР по правам человека — с апреля прошлого года.
Немає коментарів:
Дописати коментар