ЧЕТВЕРТЬ ВЕКА
Четверть века прошло,
как впервые мы встали,
Превозмогая
и неизвестность, и страх.
Как весомо чернобыльцы
о себе сказали,
Это СЛОВО услышали
Во всех уголках.
Как тогда КГБ
напрягало жилы,
Как бесились вожди,
брызжа жидкой слюной.
Но чернобыльцы были!
И они были живы!
Становясь друг за друга
бетонной стеной.
Голодовки, пикеты,
и шальные марши.
И всё больше и больше
становились в ряды.
Сотни, тысячи –
вступили в наши,
Объединяясь друг с другом –
Герои страны.
Нас, лебезя, уважая –
боялись.
С нами считались,
на встречу идя.
И мы в кабинеты,
как в атаки рвались,
Везде прикрывая
всех вас и себя.
Что же случилось
сегодня с нами?
На откуп отданы
кому зазря.
В грязи испачкано
от предательств Знамя.
В которое верили,
как в себя.
как впервые мы встали,
Превозмогая
и неизвестность, и страх.
Как весомо чернобыльцы
о себе сказали,
Это СЛОВО услышали
Во всех уголках.
Как тогда КГБ
напрягало жилы,
Как бесились вожди,
брызжа жидкой слюной.
Но чернобыльцы были!
И они были живы!
Становясь друг за друга
бетонной стеной.
Голодовки, пикеты,
и шальные марши.
И всё больше и больше
становились в ряды.
Сотни, тысячи –
вступили в наши,
Объединяясь друг с другом –
Герои страны.
Нас, лебезя, уважая –
боялись.
С нами считались,
на встречу идя.
И мы в кабинеты,
как в атаки рвались,
Везде прикрывая
всех вас и себя.
Что же случилось
сегодня с нами?
На откуп отданы
кому зазря.
В грязи испачкано
от предательств Знамя.
В которое верили,
как в себя.
Иуды сверху решают судьбы.
Сотни, тысячи,
миллион.
Мы сами себе
становимся чужды.
И вырывается
нарастающий стон.
Рвачами, мародёрами,
изгоями стали.
Просто излишками
для СТРАНЫ.
А были ведь сотканы
мы из стали,
А получается
из трухи.
Где же СОЮЗ наш,
что создан был нами?
Где же те лидеры,
кого выбрали мы?
Сегодня нас топчут
пока ногами,
А там недалече
совсем до тюрьмы.
Чернобыльцы! Где же вы?
Где же вы? Где же?
«СОЮЗ» наш предал
вас за гроши.
Вас можно видеть
всё реже и реже.
Там, где снимается
камень с души.
Там, где вы сила
с бетоном смешана,
Где ваше единство
вгоняет в страх.
Где вы не боитесь
ни ОМОНа, ни БЕРКУТА,
Подняв свой истинно –
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ ФЛАГ.
Сотни, тысячи,
миллион.
Мы сами себе
становимся чужды.
И вырывается
нарастающий стон.
Рвачами, мародёрами,
изгоями стали.
Просто излишками
для СТРАНЫ.
А были ведь сотканы
мы из стали,
А получается
из трухи.
Где же СОЮЗ наш,
что создан был нами?
Где же те лидеры,
кого выбрали мы?
Сегодня нас топчут
пока ногами,
А там недалече
совсем до тюрьмы.
Чернобыльцы! Где же вы?
Где же вы? Где же?
«СОЮЗ» наш предал
вас за гроши.
Вас можно видеть
всё реже и реже.
Там, где снимается
камень с души.
Там, где вы сила
с бетоном смешана,
Где ваше единство
вгоняет в страх.
Где вы не боитесь
ни ОМОНа, ни БЕРКУТА,
Подняв свой истинно –
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЙ ФЛАГ.
КТО ВИНОВАТ?
Здесь оркестров не слышно медь,
Фейерверков давно не видать.
Можно струсить здесь и умереть,
Или вечным навечно стать.
Здесь не слышно площадную бредь,
Демонстраций, пикетов злость.
Здесь работа, и нужно успеть,
Саркофаг одеть в новую плоть.
Люди-роботы, день ото дня,
С саркофагом ведут войну.
Чтоб спасти тебя и меня,
На себя, взяв чужую вину.
А в Верховном Совете дрожь,
Ждут чернобыльских новых утрат.
Фейерверков давно не видать.
Можно струсить здесь и умереть,
Или вечным навечно стать.
Здесь не слышно площадную бредь,
Демонстраций, пикетов злость.
Здесь работа, и нужно успеть,
Саркофаг одеть в новую плоть.
Люди-роботы, день ото дня,
С саркофагом ведут войну.
Чтоб спасти тебя и меня,
На себя, взяв чужую вину.
А в Верховном Совете дрожь,
Ждут чернобыльских новых утрат.
Кто чужой здесь, кто свой – не поймёшь,
Кто виновен, кто не виноват.
Конституцию топчет нардеп,
И правительство наперебой.
Президент Украины ослеп,
В вертолёте домой на отстой.
Всё смешалось в парламентской мгле,
Кулаки всё решают всерьёз.
Снова сессия, как на войне,
А народу обидно до слёз.
И жируют нардепы во зле,
Никаких и нигде перемен.
Но за окнами слышен уже
Украины народный гнев.
Кто виновен, кто не виноват.
Конституцию топчет нардеп,
И правительство наперебой.
Президент Украины ослеп,
В вертолёте домой на отстой.
Всё смешалось в парламентской мгле,
Кулаки всё решают всерьёз.
Снова сессия, как на войне,
А народу обидно до слёз.
И жируют нардепы во зле,
Никаких и нигде перемен.
Но за окнами слышен уже
Украины народный гнев.
Харьков, 01.07.2013
СПАСЕНИЕ В СПЛОЧЕНИИ ИЩУ
Болит Чернобыль в сердце у меня,
И боль не затушить игристой пеной.
И с пыльной кровью боль день ото дня
Врывается в заштопанные вены.
Как будто не живой я, а живу.
Весь измочаленный, и выкрученный роком.
Как будто я ослеп, но я пишу,
Всё приближаясь к истинным истокам.
Уже душа не ноет, не скулит.
Уже мечты надеяться устали.
И боль не затушить игристой пеной.
И с пыльной кровью боль день ото дня
Врывается в заштопанные вены.
Как будто не живой я, а живу.
Весь измочаленный, и выкрученный роком.
Как будто я ослеп, но я пишу,
Всё приближаясь к истинным истокам.
Уже душа не ноет, не скулит.
Уже мечты надеяться устали.
Чернобыль! Как тяжелый монолит,
К земле всё давит!
Давит!
Давит!!
Давит!!!
Спасение в сплочении ищу,
Ныряя с головой в гущу событий.
В пикетах, штурмах, падая, стою,
Без старческого крика, слёз и нытий.
К земле всё давит!
Давит!
Давит!!
Давит!!!
Спасение в сплочении ищу,
Ныряя с головой в гущу событий.
В пикетах, штурмах, падая, стою,
Без старческого крика, слёз и нытий.
МНЕ ГОВОРЯТ
Мне говорят! Ты лирику пиши.
Забудь про боль, про слёзы и утраты.
Как в 25-ть седели на глазах солдаты,
Сиди спокойно в загнанной тиши.
Забудь про тех, кто давят нас и гнут,
В свои карманы набивая евро.
Побереги свои затравленные нервы,
Быть может, к пенсии надбавочку дадут.
Ведь многие сидят и ждут себе,
Когда вы навоюетесь друг с другом.
Попрятались другие от испуга,
А вдруг Чернобыльское отберут?
Но у меня ведь совесть есть и честь,
Ещё немного поосталось силы.
А как же сироты? Как вдовы? Как могилы?
Ведь это не во сне, взаправду есть.
Вот так я и живу средь тех и этих.
Нет, не живу, а существом объят.
Ты о любви пиши, мне говорят,
А как же хочется быть до конца поэтом.
Забудь про боль, про слёзы и утраты.
Как в 25-ть седели на глазах солдаты,
Сиди спокойно в загнанной тиши.
Забудь про тех, кто давят нас и гнут,
В свои карманы набивая евро.
Побереги свои затравленные нервы,
Быть может, к пенсии надбавочку дадут.
Ведь многие сидят и ждут себе,
Когда вы навоюетесь друг с другом.
Попрятались другие от испуга,
А вдруг Чернобыльское отберут?
Но у меня ведь совесть есть и честь,
Ещё немного поосталось силы.
А как же сироты? Как вдовы? Как могилы?
Ведь это не во сне, взаправду есть.
Вот так я и живу средь тех и этих.
Нет, не живу, а существом объят.
Ты о любви пиши, мне говорят,
А как же хочется быть до конца поэтом.
Мои «братки» уходят в мир иной,
Так не дождавшись уваженья.
А мы себя покажем на мгновенье
И прячем равнодушно за стеной.
Нам угрожают лидеры с экранов,
Нам продолжают лгать бессовестно вожди.
И шепчут мне: «А ты сиди и жди!»
Иначе шиш получишь из карманов.
Безмолвный и запуганный народ.
О, как тебя взаправду застращали.
А мы с тобою землю защищали,
И верили, что Родина зовёт.
Но некогда ей, Родине, видать,
Опомниться и взять нас под защиту.
И сколько ещё нужно паразитов
За наши кровные в натуре содержать.
Мне говорят! Ты лирику пиши,
Я и пишу, уйдя в горизонтальность.
Но знаю! Верю! Что придут реально,
Чернобыльской победы наши дни.
Так не дождавшись уваженья.
А мы себя покажем на мгновенье
И прячем равнодушно за стеной.
Нам угрожают лидеры с экранов,
Нам продолжают лгать бессовестно вожди.
И шепчут мне: «А ты сиди и жди!»
Иначе шиш получишь из карманов.
Безмолвный и запуганный народ.
О, как тебя взаправду застращали.
А мы с тобою землю защищали,
И верили, что Родина зовёт.
Но некогда ей, Родине, видать,
Опомниться и взять нас под защиту.
И сколько ещё нужно паразитов
За наши кровные в натуре содержать.
Мне говорят! Ты лирику пиши,
Я и пишу, уйдя в горизонтальность.
Но знаю! Верю! Что придут реально,
Чернобыльской победы наши дни.
ЛИРИКА
Лирика! Удел спокойных,
Красивых, добрых, нежных, стройных.
В ней столько чар – не перечесть,
Поэтам на века работа есть.
Лирика! Она скромна, безбожна,
Доверчива и осторожна.
Она тиха, она как зверь,
Любому не откроет дверь.
Лирика! С ней каждый дружен,
Оставив завтрак и обед и ужин.
Влюблённые не спят ночами,
А только говорят стихами.
Лирика! В ней столько света
Морозов и весны, и лета.
В ней столько слёз и упоенья,
Расслабленности и напряженья.
Лирика! Вагантовское пенье,
Она и слепота и озаренье.
И вечная любовь и вечный бой!
И вечное признанье под луной.
Лирика! Как трудно ей теперь
От демонстраций, митингов, потерь.
От боли, что в седых глазах искрит,
И там где льется кровь – она молчит.
Красивых, добрых, нежных, стройных.
В ней столько чар – не перечесть,
Поэтам на века работа есть.
Лирика! Она скромна, безбожна,
Доверчива и осторожна.
Она тиха, она как зверь,
Любому не откроет дверь.
Лирика! С ней каждый дружен,
Оставив завтрак и обед и ужин.
Влюблённые не спят ночами,
А только говорят стихами.
Лирика! В ней столько света
Морозов и весны, и лета.
В ней столько слёз и упоенья,
Расслабленности и напряженья.
Лирика! Вагантовское пенье,
Она и слепота и озаренье.
И вечная любовь и вечный бой!
И вечное признанье под луной.
Лирика! Как трудно ей теперь
От демонстраций, митингов, потерь.
От боли, что в седых глазах искрит,
И там где льется кровь – она молчит.
Как хочется мне лириком уйти,
Оставить след на пройденном пути,
Не падать на асфальт, споткнувшись, в раз
Не драться с теми, кто жирует с нас.
Как хочется писать про соловьев,
Но как напишешь, если льётся кровь.
Но, как опишешь звезды и луну,
Когда дубиною тебя по лбу.
Ведь кто-то должен не лирически общаться
От БЕРКУТА, собак обороняться.
Как знамя нести имя – человек!
Пусть даже ты из нищих и калек.
Лирика! Она зовет как песня.
И здесь на площадях ей места нет!
Здесь не лирическим становится поэт.
Он бьёт, ударом слов рифмуя нервы,
А если убивать начнут – поэт тот будет первым.
Лирика! Прошли все войны мира,
О сколько праведных спасала её лира.
Потом в бою её не раз видали,
Её ведь тоже «гады» убивали,
И чтобы радовала лира век за веком.
Поэт! Останься НАСТОЯЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ!
Оставить след на пройденном пути,
Не падать на асфальт, споткнувшись, в раз
Не драться с теми, кто жирует с нас.
Как хочется писать про соловьев,
Но как напишешь, если льётся кровь.
Но, как опишешь звезды и луну,
Когда дубиною тебя по лбу.
Ведь кто-то должен не лирически общаться
От БЕРКУТА, собак обороняться.
Как знамя нести имя – человек!
Пусть даже ты из нищих и калек.
Лирика! Она зовет как песня.
И здесь на площадях ей места нет!
Здесь не лирическим становится поэт.
Он бьёт, ударом слов рифмуя нервы,
А если убивать начнут – поэт тот будет первым.
Лирика! Прошли все войны мира,
О сколько праведных спасала её лира.
Потом в бою её не раз видали,
Её ведь тоже «гады» убивали,
И чтобы радовала лира век за веком.
Поэт! Останься НАСТОЯЩИМ ЧЕЛОВЕКОМ!
ДРУЗЕЙ СВОИХ НЕ ДЕЛАЙТЕ ВРАГАМИ
Друзей своих не делайте врагами,
Коль ваша партия друзьям не ко двору.
Вы только вспомните! Ведь вы же сами
Отвели от Родины беду.
Ведь там, в Чернобыле в едином строю вместе
С рентгенами вели неравный бой.
У вас хватало там и доблести и чести,
И мужество вели вы за собой.
Где мужество? Где честь? На самом деле
В каких канавах вы избавились от них?
Неужто цвет знамен героев делит,
Где на «своих», где вовсе на «чужих».
Коль ваша партия друзьям не ко двору.
Вы только вспомните! Ведь вы же сами
Отвели от Родины беду.
Ведь там, в Чернобыле в едином строю вместе
С рентгенами вели неравный бой.
У вас хватало там и доблести и чести,
И мужество вели вы за собой.
Где мужество? Где честь? На самом деле
В каких канавах вы избавились от них?
Неужто цвет знамен героев делит,
Где на «своих», где вовсе на «чужих».
Десятки партий и десятки мнений,
Но мы Чернобыльцы! Чернобыль в нас – един!!!
И наша сила вся в объединении,
В ненапряжении оставшихся пружин.
О, сколько партий нам наобещало,
С улыбочками открывая дверь.
Но улучшения Чернобыльцам не стало,
А хуже уже некуда теперь.
Чернобыльцы с белесыми висками
В борьбе сомкнитесь за свои права.
Друзей своих не делайте врагами,
Ведь кровь Чернобыля у нас на всех одна.
Но мы Чернобыльцы! Чернобыль в нас – един!!!
И наша сила вся в объединении,
В ненапряжении оставшихся пружин.
О, сколько партий нам наобещало,
С улыбочками открывая дверь.
Но улучшения Чернобыльцам не стало,
А хуже уже некуда теперь.
Чернобыльцы с белесыми висками
В борьбе сомкнитесь за свои права.
Друзей своих не делайте врагами,
Ведь кровь Чернобыля у нас на всех одна.
Немає коментарів:
Дописати коментар