Алла Котляр, Юлия Самаева
Со времени последнего интервью министра Павла Розенко ZN.UA прошел уже год. На наш взгляд, достижений в Минсоцполитики за это время практически не добавилось.
Ну нельзя же всерьез считать победой тот факт, что 5,6 млн украинских семей (как указано в годовом отчете правительства), то есть около трети населения, сегодня охвачено субсидиями? Список зависших вопросов, решения которых ожидали от министра, претендующего на звание реформатора, мог бы занять не одну страницу. Население продолжает нищать, но обещанной монетизации льгот так и не случилось. Верификация льготников и связанное с этим смягчение банковской тайны вызывают много вопросов. Кредиты Всемирного банка, предназначенные на создание современной системы социальных услуг, а также гранты от международных доноров на временно перемещенных лиц (ВПЛ) используются неэффективно. А проблемы переселенцев, особенно жилищные, остаются такими же острыми. Как и вопросы их трудоустройства. Но Госслужба занятости так и не была реформирована. Под вопросом и одна из первоочередных реформ — пенсионная.
Тем не менее сам Павел Розенко считает, что за прошлый год было сделано больше, чем за последних десять. Главное достижение — это то, что в непростой экономической ситуации удалось избежать социальных бунтов. Так что наш пессимизм — это, по мнению министра, с одной стороны, дефицит определенных коммуникаций, а с другой — специалистов, которые разбираются в социальной политике и могут дать профессиональную оценку деятельности министерства…
Победы годового проекта
— Павел Валерьевич, 5,6 млн украинских семей, получающих субсидии, — это победа или поражение?
— С точки зрения задач, которые мы ставили перед системой субсидий, это хороший показатель. Конечно, если бы соцстандарты постепенно повышались, то нуждающихся в субсидиях было бы не так много — люди сами могли бы оплачивать коммунальные услуги. Но у нас такой возможности не было. С 1 апреля 2015-го нужно было резко, в два-четыре раза повысить цены на электроэнергию, газ, тепло. Времени для философствований не было.
— То есть это победа соцполитики?
— В краткосрочной перспективе 2015–2017 гг. — да. Опыт многих стран свидетельствует, что неэффективность социальной политики при шоковом повышении цен приводит к бунтам. Мы избежали социальных бунтов. Несмотря на политические спекуляции на тему тарифов, люди не вышли на улицы с массовыми протестами. И вторая победа — почти стопроцентная оплата населением счетов за этот отопительный сезон.
Но если через три-пять лет в системе субсидий останется более 5 млн семей, это будет провалом.
В долгосрочной перспективе систему субсидий, безусловно, нужно трансформировать. Пересматривать нормы потребления, выводить людей из системы субсидий, повышая уровень их жизни. Но в краткосрочной перспективе мы обеспечили спокойствие и провели реформу энергетического сектора.
— Никакой реформы еще не было. Те же адресные монетизированные выплаты, с точки зрения энергосбережения, например, намного эффективнее. Малообеспеченные мотивированы, например, утеплять стены, а сэкономленные на оплате за "коммуналку" средства потратить на другие нужды.
— Связь с энергоэффективностью, безусловно, важна. Вопрос монетизации субсидий стоит давно. При внедрении системы субсидий одна международная консалтинговая компания изначально рекомендовала их монетизировать. Но после полугодичного исследования работы нашей системы они сами отказались от этих рекомендаций. Сегодня средний размер субсидии колеблется от 500 до 4500 грн. И, увы, нет гарантий, что после монетизации люди с пенсиями по 1100 грн заплатят именно за коммунальные услуги. Система отключения газа, электричества, воды за долги в Украине не действует из-за соответствующих мораториев. Кроме того, 35 млрд грн, выделенных на субсидии, — не живые деньги, а на 90% клиринговые расчеты между поставщиками услуг. Монетизированные выплаты требуют ежемесячного выделения людям наличности. Мы же сейчас стараемся обеспечить вовремя пенсии и другие соцвыплаты. И дополнительную нагрузку госбюджет не выдержит.
— То есть обещанной монетизации не будет?
— В этом году у нас теплая зима. Мы не исключаем, что в конце отопительного сезона на счетах потребителей за полгода накопится определенная сумма сэкономленных средств. По нашим подсчетам, около 1–1,5 млрд грн. Я за то, чтобы эту сумму можно было монетизировать. Тогда в будущем у людей появится стимул для экономии в следующем сезоне. Но мы должны четко сформулировать идею, что суммы на счетах потребителей должны быть использованы не на покупку еды, например, а исключительно на энергосбережение. Госэнергоэффективности вместе с Минрегионом сейчас отрабатывают механизм, как можно использовать оставшиеся на счетах средства. Есть несколько вариантов: монетизировать и раздать людям, вернуть в госбюджет или же оставить на виртуальных счетах, чтобы люди могли использовать их для будущих оплат.
Нужные и не очень займы
— Одна из преград на пути монетизации — полная неразбериха со льготниками в стране. В прошлом году был получен заем Всемирного банка в 300 млн евро на модернизацию системы социальной помощи населению. Это не первый кредит на эти нужды, предыдущие были потрачены, но система так и не появилась. Есть ли гарантии, что мы все-таки увидим и единый реестр льготников, и современную систему соцпомощи?
— С реализацией этого проекта есть определенные трудности, и я очень не хочу, чтобы он завершился так же безрезультатно, как и предыдущий (в 2008–2013 гг. было потрачено около 200 млн долл., но новая информационная система так и не заработала). Сейчас у нас идут достаточно серьезные дискуссии с менеджментом Всемирного банка. Есть желающие потратить этот кредит так же неэффективно, как и предыдущий.
— Кто конкретно?
— Многие. Прежде всего, те, кто занимался этим проектом в прошлом, выигрывал тендеры на покупку оборудования, создавал ПО. Действуют через международные организации, которые рекомендуют нам вкладывать новый заем ВБ в старые разработки.
— А вы хотите все начинать с нуля? Что в таком случае уже сделано, и когда будет результат?
— Мы оцениваем возможности уже якобы разработанной в 2011 г. системы. Она морально устарела, но там есть какая-то база. Альтернативный вариант — взять одну из систем, действующих в странах ЕС, адаптировать и запустить в Украине.
С одной стороны, логика подсказывает, что если в ту систему уже были вложены средства, стоит ее доделать. С другой — никто не дает гарантий, что она жизнеспособна. Сейчас наши специалисты над этим работают. Проект будет длиться до 2020 г.
— Это адекватные темпы? Вы же еще в 2015-м начали над этим работать?
— Хотелось бы быстрее. Рассчитываю, что успеем до 2017-го. Пока делаем аудит и пишем техническое задание. Проектное задание было утверждено до меня. Я бы его не подписал. Но сейчас мы вынуждены по нему работать.
— Известно, что в Минэкономразвития сейчас лежит обоснование по новому займу на 200 млн долл. Задачи проекта "Социальная поддержка территориальных громад", который будет курировать ваше ведомство, аналогичны предыдущему. И, согласно выводам экспертов, не содержат реальных мер, а являются декларацией о намерении потратить деньги.
— Вокруг этого проекта сейчас идут дискуссии. Согласен, что цели программ совпадают, и в дополнительных кредитах нет необходимости. У нас полное понимание с Минэкономразвития относительно того, что цели проекта нужно переделать.
— А он вообще нужен, на ваш взгляд?
— В том виде, в котором есть сейчас, очевидно, нет.
— Кто в таком случае был его инициатором и разработчиком?
— Это инициатива группы международных консультантов, в том числе Всемирного банка, а также рабочей группы в составе представителей местных органов власти — Минэкономразвития и Минсоцполитики. Так получилось, что когда мы увидели окончательный вариант, то поняли: эффективность будет невысокой. Мы будем его переделывать. К сожалению, среди чиновников низших уровней присутствует желание привлечь средства любой ценой.
— Так это и выглядит. Но это кредит, а не благотворительность.
— Мы заняли жесткую позицию — очень внимательно относимся к подписанию таких договоров. С моей стороны, и это вам подтвердят в том же Минэкономразвития, не было попыток лоббировать какие-то непонятные схемы. Наоборот, хочу все это изменить и доработать. Мы осознаем, что каждый такой проект прежде всего должен быть нацелен на результат.
— Допустим. Тогда давайте проясним, на что потратят уже полученные 300 млн?
— Проект состоит из двух частей. На саму базу — создание и запуск общего информационного пространства в системе соцзащиты, выделяется около 55 млн. 200 млн — финансовая помощь, перечисляемая непосредственно в госбюджет при выполнении некоторых условий: определенные реформы и параметры социальной политики. Один из них — увеличение адресности соцвыплат малообеспеченным. За его выполнение госбюджет уже получил около 20 млн. В общей сложности за выполнение "маяков" в бюджет поступило около 50 млн.
— Экспериментальный проект по реформированию системы защиты прав детей, который будет реализован в пяти областях, тоже в этой части?
— Во второй. 100 млн долл. идут на целевые программы в системе соцзащиты. Из них около 40 млн — на деинституализацию и создание системы социального инспектората.
— Эксперты говорят, что за эти деньги можно реформировать не пять областей, а всю сферу.
— Во-первых, мы открыты для любых наработок и обоснований экспертов. Будем рады, если кто-то предложит более эффективную модель. 40 млн долл. — максимальная сумма, которая может быть потрачена.
— В обоснованиях, которые приходилось видеть, есть, например, закупка мебели и оргтехники для интернатных учреждений. Зачем, если предполагается их значительное сокращение за счет устройства детей в семейные формы воспитания?
— Никаких закупок мебели для интернатов не будет. Деньги будут вкладываться в поддержку ДДСТ, реабилитационных учреждений, центров дневного пребывания. Мы создаем условия для постепенного отказа от интернатов. Это — наш приоритет, как и утверждение новой редакции закона о социальных услугах, который был уже внесен в парламент. Мы дадим возможность работать и претендовать на средства госбюджета, выделяемые на системы соцобеспечения, не только государственным, но и частным институтам. Создадим реальную конкурентную среду.
— На данный момент мало кто понимает, как именно все будет работать в условиях децентрализации. Каковы реперные точки вашего ведомства для реализации реформы? Без соответствующих нормативных актов проблемной видится работа тех же органов опеки и попечительства.
— Децентрализация будет длиться минимум пять лет. Очень важно, чтобы в процессе передачи полномочий местным органам власти не выпала система социальных услуг. Для этого Минсоцполитики должно написать соответствующие госстандарты. Мы уже утвердили и опробовали в регионах около 14 разных стандартов.
— Стандарты писались и раньше. Результаты оставляли желать лучшего.
— Децентрализация нас подтолкнула. 2015-й стал прорывом в системе соцстандартов. Всего необходимо разработать около 20 стандартов, пока утверждено 14. В 2016-м, думаю, эту работу завершим. Меня тоже волнует, что в этом процессе люди могут остаться со своими проблемами один на один, а мы потеряем даже то условное, минимальное, качество услуг.
Верификация
— Год назад одним из ваших приоритетов была верификация. В итоге доступ к банковской тайне с целью верификации получил Минфин. В ответ на запрос ZN.UA Нацбанк четко разъяснил: передавать эту информацию третьим лицам, в том числе и органам соцзащиты, Минфин не сможет. Как тогда будет проходить верификация льготников?
— Мы уже сейчас ее проводим на основе имеющихся у нас баз. Механизмы есть, но они несовершенны. Сейчас много спекуляций, что, мол, если провести верификацию, как в свое время сделали Грузия или Греция, то мы получим десятки миллиардов экономии. Но мы не Грузия. У нас с 2000 г. есть персонифицированный учет пенсионеров, а их верификация — наша текущая деятельность. Ежемесячно устанавливаем около 500 человек, информация о смерти которых не была вовремя подана в ПФ.
— В конце 2015-го министр финансов говорила, что, начав верификацию ВПЛ, они обнаружили: из 46 тыс. человек, зарегистрированных в одном городе, реально там проживают только 15 тыс. Так что дальнейшая верификация поможет Минфину сэкономить минимум 5 млрд грн.
— Мы не слепые котята. Система, работающая в Украине, функциональна. Все предохранители, блокирующие дублирование выплат, у нас есть. Верификация проводится ежемесячно. В 2015 г. мы провели верификацию в ПФ. Плюс верифицировали 5 млн получателей льгот на жилищно-коммунальные услуги. После чего их осталось около 3,5 млн, и теперь они получают льготы исключительно исходя из доходов.
В данный момент идет непростой процесс по верификации льгот одиноких матерей. Эту льготу получали 600 тыс. женщин. Сейчас они проходят перерегистрацию. По нашим оценкам, получать помощь в уже повышенном размере будут около 400 тыс. женщин. На перенастройку системы выдачи помощи одиноким матерям в зависимости от дохода семьи дается три месяца. Они получат ее в полном объеме с 1 января, но задним числом. Поэтому не нужно поднимать панику.
Такая же ситуация с ВПЛ. В прошлом году из 1,1 млн пенсионеров мы прекратили выплаты приблизительно 180 тыс. Из них 22 тыс. человек умерли, 150 тыс. выплаты прекратили на основании информации, полученной от СБУ и правоохранителей, что эти пенсионеры не проживают по указанному месту жительства.
— Каково, кстати, взаимодействие Минсоцполитики и ПФУ с органами власти так называемых ДНР/ЛНР? Вы обмениваетесь базами пенсионеров во избежание "двойной выплаты пенсии"?
— Согласно законодательству, пенсии и другие виды соцпомощи получают люди, зарегистрированные как ВПЛ, переехавшие и проживающие на подконтрольных Украине территориях. Пенсионный туризм — грубое нарушение законов. Эти случаи есть, они массовые. Но совместно с СБУ мы проводим определенные мероприятия по пресечению этой практики. У нас взаимодействие не с "ЛНР"/"ДНР", их мы не признаем. У нас активное сотрудничество с СБУ по перекрытию схем незаконного получения пенсий и других соцвыплат.
— Если вы так хорошо справляетесь, то зачем Минфину заниматься верификацией? Зачем они получили доступ к банковской тайне граждан?
— Многие решения сейчас принимаются под влиянием истерии так называемых независимых экспертов, представителей гражданского общества и СМИ. Перед новым годом начали активно раскручивать тему о необходимости немедленной верификации.
— Но ведь были определенные претензии Минфина к Минсоцполитики…
— Думаю, любой орган власти может написать список претензий к другому органу власти. Чтобы все их снять, ответить на вопросы экспертов и некоторых представителей Минфина относительно верификации, проводимой Минсоцполитики, и был инициирован этот процесс. Если нам не доверяют, пусть проводят верификацию так, как они считают нужным. Мы окажем им полную поддержку. Чтобы потом ни у кого не возникало подозрений, что Минсоцполитики неправильно проводит верификацию, потому что якобы заинтересовано в отчислении незаконных выплат. Наоборот, мы заинтересованы в верификации и хотим высвободить лишние ресурсы.
— Как будет проходить сам процесс? Какими будут критерии? Что станет основанием для прекращения выплат?
— В ближайшее время Минфин представит на заседании правительства порядок проведения верификации. Там будут ответы на все ваши вопросы. И условия, и критерии, а главное, будут ли результаты верификации основанием для отмены соцвыплат. Минфин, тут вы правы, не может нам передавать информацию, но может сказать, что верификация выявила проблемы у такого-то лица, и попросить Минсоцполитики провести его персональную проверку, на основании которой принять решение о законности тех или иных выплат.
В дискуссиях о верификации все почему-то говорят только о возможном позитивном эффекте — об экономии ПФ на ВПЛ, двойниках или "мертвых душах". Но никто — о вступивших в силу, но невыполненных судебных решениях, согласно которым ПФ должен выплатить людям долги на сумму 4,5 млрд грн (в основном чернобыльцам, детям войны и другим категориям).
Говорить, что верификация — только экономия, неверно. Она призвана показать все имеющиеся сегодня проблемы. А после этого мы должны дать ответ, когда будут выполнены решения судов.
— Вы уже видели критерии оценки Минфина?
— Пока нет. Я так понимаю, что Минфин находится на стадии их разработки.
Переселенцы
— Изменения, предусмотренные в принятом ВР законопроекте №2166, на практике пока не произошли: Кабмин еще не привел в соответствие с законом свои постановления №505 и 509. В управлениях труда и социальной защиты населения не принимают документы на продление выплат всех видов соцпомощи для ВПЛ (в том числе адресной) без печати Государственной миграционной службы (ГМС) на справках ВПЛ. Предписано принимать документы по старым правилам. Это противоречит принципам права, по которым закон обладает высшей юридической силой, и нарушает права переселенцев.
— В законе написано: порядок проведения регистрации или учета ВПЛ устанавливается Кабмином. И сегодняшние порядки практически не противоречат этому. В законе у ГМС изъяли право проставлять печати на справках по месту проживания ВПЛ. Но если мы не будем знать место проживания, то как сможем выполнить норму закона о том, что выплаты ВПЛ делаются только тем, кто зарегистрирован и проживает на территории Украины?
В постановлении Кабмина четко указано, что на утвержденных им справках ГМС должна проставлять штамп о проживании человека по конкретному адресу. И это не ограничение прав человека. Если вам не нужна соцпомощь, пожалуйста, не регистрируйтесь. Но если претендуете на нее, то мы должны знать, что помощь получают переселенцы, а не жители "ЛНР"/"ДНР".
На приведение своих постановлений в соответствие с законом Кабмину дано три месяца. И на это время, чтобы не было анархии, действительны старые постановления. Никаких притеснений, никаких дополнительных ограничений прав ВПЛ не будет. Но мы сделаем все для усиления адресности этих соцвыплат.
— Сумма в госбюджете-2016 на предоставление адресной помощи ВПЛ сокращена на 700 млн грн (3,6 млрд — в 2015 г. и 2,9 млрд — в 2016-м). В то же время в декабре в эфире "5 канала" вы заявляли, что никакие программы свернуты не будут. Сумма уменьшена в расчете на верификацию? Чего ожидать переселенцам в 2016-м?
— Договоренность была такая: поскольку активных боевых действий сейчас нет, и значительного наплыва ВПЛ мы не ожидаем, то выделенных средств вполне хватает, чтобы закрыть десять месяцев 2016-го. За это время мы проводим верификацию, уточняем данные и т.д. И, поверьте, если в июле-августе мы увидим, что это не приводит к экономии и сокращению средств, то, конечно, никто не оставит ВПЛ без финансирования. Тогда мы внесем изменения в госбюджет и обеспечим выплаты в полном объеме. Такие гарантии были даны мне публично и премьер-министром, и Минфином. Никаких сокращений соцпрограмм для ВПЛ в 2016 г. не будет.
— Госпрограмма помощи ВПЛ также предусматривает подготовку и передачу Межведомственному координационному штабу списка объектов, где возможно размещение ВПЛ. Где можно найти этот список?
— То, что эта госпрограмма вообще наконец была утверждена, — уже большое достижение. После долгих дискуссий, споров, поисков финансовых ресурсов. Хотя, на мой взгляд, это должно было случиться еще в 2014 г. Но, увы… Фактически десять месяцев своей работы мы потратили на то, чтобы с нуля написать программу...
— Достаточно декларативную…
— Критиковать можно любой документ. Но программа есть, и в ней абсолютно четко расписаны функции и полномочия органов власти, в том числе местного самоуправления. В частности, четко определены структуры, обязанные обеспечивать этот реестр. Соответствующему штабу, находящемуся в ведомстве Госслужбы по чрезвычайным ситуациям и возглавляемому ее заместителем, местные органы власти обязаны предоставлять информацию о наличии помещений, в которых могут быть зарегистрированы или размещены ВПЛ. И Госслужба в актуальном режиме должна размещать ее на сайте.
— Вы имеете в виду vpo.gov.ua? Он не обновляется.
— Этот вопрос поднимался нами неоднократно. Вместе с общественными организациями мы пытаемся достучаться до всех органов власти. Это миф, что всеми проблемами ВПЛ должно заниматься Минсоцполитики. Есть закон, в котором четко зафиксированы полномочия и функции органов власти по обеспечению всех прав ВПЛ (и социальных, и жилищных, и юридических).
— То есть к полупустым, мало пригодным для жилья модульным городкам для ВПЛ в Харькове и Днепропетровске Минсоцполитики не имеет отношения?
— Нет.
— А что представляет собой проект "Хабитат" и ОО "Свои люди" по строительству временного жилья в Северодонецке?
— Насколько я знаю, это проект и средства международных доноров, в первую очередь, УВБК ООН и ПРООН в населенных пунктах, выделяемые для сотрудничества с соответствующими общественными организациями.
Мы обеспечиваем связь между этим проектом и местными органами власти. В частности, несколько недель назад в Минсоцполитики по просьбе этого проекта собирались главы райгосадминистраций Луганской и Донецкой областей. Им презентовали проект, рассказывали о возможных направлениях, которые за счет этого финансирования смогут осуществлять местные администрации.
— О каких суммах идет речь? И что это? Временное жилье по типу модульных городков?
— Насколько я знаю, проект сконцентрирован не только на жилищных, но и на проблемах соцзащиты, здравоохранения и занятости. Решения по использованию средств будут принимать соответствующие доноры и руководство проекта, а не Минсоцполитики.
— Как вы можете быть связующим звеном, если не знаете ни сути, ни сметы проекта?
— Мы знаем суть проекта. А смета будет зависеть от финансовых возможностей доноров. Проект только запускается. Все прекрасно понимают, что за счет госбюджета все проблемы ВПЛ не решить. Мы заинтересованы в любом виде помощи, предоставляемой международными финансовыми структурами. Для нас самое главное, что, во-первых, эти средства будут, и, во-вторых, чтобы они были эффективно использованы. Но не думаю, что система контроля в проектах международных организаций, а речь идет об официальных структурах ООН, допустит какое-либо нецелевое или непрозрачное использование средств. У меня нет никаких оснований в чем-то их подозревать. Но, безусловно, у нас будет своя роль с точки зрения контроля над процессами.
— А каков эффект от сотрудничества Минсоцполитики с общественными организациями, в частности по программе региональных советников министра по ВПЛ, реализуемой за грантовые средства ОО "Крым SOS"?
— Эффект пока трудно оценить. Положение есть. Это средства правительства Великобритании, направленные через соответствующие представительства. Своими партнерами в Украине они выбрали известную общественную организацию "Крым SOS". И, думаю, ни у кого нет оснований сомневаться в ее репутации.
Ко мне обратились с просьбой предоставить статус советников Минсоцполитики отобранным на конкурсных условиях людям в 27 регионах Украины. Чтобы они имели определенный вес. И я это сделал. Цель проекта — создать связующее звено на уровне области между представителями гражданского общества, ВПЛ и облгосадминистрациями, на которые возложены функции соцзащиты и другой работы с ВПЛ.
— А эффект какой?
— Разный, в зависимости от областей. Мы еще не подводили итоги. Проект только начался.
— На что рассчитываете?
— Что за счет этих советников местная власть лучше услышит людей и будет решать их проблемы. Советники уже выбраны и тесно работают с главами обладминистраций. Время покажет, насколько эта форма сотрудничества эффективна. Но я не вижу здесь ничего плохого. Наоборот, хорошо, если появится еще один лоббист интересов ВПЛ в органах местной власти, который будет их тормошить и требовать решать конкретные вопросы.
Поддерживаю любые способы помощи ВПЛ с любой стороны. И в этом направлении, считаю, за последний год нам удалось многое сделать. В частности, по международной гуманитарной помощи. Вы уже не найдете таких примеров, чтобы она по три-четыре месяца стояла на границе и не могла попасть в страну.
— Но вопросы относительно того, что является гуманитарным грузом, а что — нет, остались.
— Моя задача состоит в том, чтобы гуманитарная помощь в Украину поступала максимально быстро. Вопрос о том, что провозится в ее рамках, безусловно, есть. Но это не моя компетенция. За последние три-четыре месяца мы наладили хорошее взаимодействие с ГФС. Результаты совместной работы — конкретные уголовные дела и десятки структур, лишенных права ввозить гуманитарку.
Занятость
— А что с Госцентром занятости? На каком этапе следствие по поводу истории со взяткой, полученной Я.Кашубой?
— История веселая. Вы знаете, что после задержания Я.Кашубы я издал распоряжение об отстранении его от должности руководителя Госслужбы занятости. И на сегодняшний день у меня есть решение Печерского районного суда о том, что с 12 января 2016 г. я обязан восстановить его в должности. У меня также есть официальное заявление от Я.Кашубы и его адвоката.
— А как же взятка?
— Вопрос в том, что следствие еще идет, дела в суде нет, соответственно, его никто и не рассматривает по сути. На сегодняшний день я не буду отменять свое распоряжение и восстанавливать его в должности, что, думаю, грозит мне очередным судебным разбирательством. Как реагировать на эту парадоксальную ситуацию? С одной стороны, есть факты, которые все видели, а с другой — судебного решения и даже рассмотрения дела о взяточничестве до сих пор нет.
— Но в результате вы никого не можете назначить на эту должность, а соответственно, не можете реформировать Госслужбу и, в частности, выполнять госпрограмму по поддержке ВПЛ?
— Реформа Госслужбы занятости идет и без назначенного руководителя. Но для этого необходимо изменение действующего законодательства, которое определит новый функционал службы занятости; создание национального агентства занятости (не госоргана, как это есть сейчас, а мобильного инструмента на рынке труда); установление новых правил как для получения пособия по безработице, так и для стимулирования людей искать работу. Плюс активизация программ переквалификации и переобучения.
Цифры говорят сами за себя. Если на момент моего вступления в должность министра количество обращений ВПЛ в центры занятости составляло 4,5–5 тыс., то на сегодняшний день за трудоустройством в Госслужбу занятости обратились более 50 тыс. ВПЛ. Из них были трудоустроены 15 тыс. человек. Тысячи человек прошли через программы переобучения и переквалификации.
Вопрос в другом. Почему при значительном количестве ВПЛ, которым реально нужна работа (по нашим оценкам, это около 200–250 тыс. чел.), в службу занятости обратились лишь 50 тыс.? Очевидно, что доверия к этой службе сегодня нет. Оно будет тогда, когда мы наполним службу новым качеством.
— Ну вы это и год назад говорили…
— Программы и изменения в действующее законодательство принимает ВР. Чтобы у нас не вышла такая же ситуация, как с пенсионной реформой, которая почти год лежит в ВР, мы пытались привлечь к разработке законопроекта, во-первых, нардепов, во-вторых (чтобы избежать спекуляций о том, что кто-то хочет подмять под себя Госслужбу занятости), специалистов базовых служб занятости, а также представителей работодателей и профсоюзов. Рабочая группа свою работу завершила. Законопроект согласован со всеми органами исполнительной власти. Остались детали, которые нужно отшлифовать. Реформирование Госслужбы занятости — один из главных приоритетов вместе с проведением пенсионной реформы.
Пенсионная реформа
— Поговорим о приоритетной пенсионной реформе. Она будет или нет? Потому что как структурный маяк МВФ из программы она уже исчезла.
— Не исчезла. У нас с МВФ идут очень тяжелые дискуссии вокруг всего социального блока. И Минсоцполитики в них основной возмутитель спокойствия.
— Потому что ваше министерство тратит большую часть средств.
— Я не против экономии и создания системы, позволяющей выплачивать деньги только тем, кому действительно необходимо. Но я категорически против дальнейшего урезания соцпрограмм и соцвыплат. Ограничивать в социальных правах граждан уже некуда. Все, что можно было усовершенствовать, мы сделали, в том числе в пенсионной сфере. Не могу согласиться с тем, что за последний год ничего не сделано.
— За последний год снижен ЕСВ, дефицит ПФ растет, а пенсионной реформы нет.
— Часть пенсионной реформы нам все-таки удалось реализовать. То, что с 1 июня 2015 г. уже есть единые принципы начисления пенсии, и мы не назначаем никаких спецпенсий (депутатам, министрам, прокурорам, судьям и т.д.), — один из основных элементов пенсионной реформы, который мы выгрызли зубами. Об том говорилось 20 лет, а мы сделали.
Нереализованным осталось введение накопительной системы. Второй уровень. В этом вопросе мы, к сожалению, опаздываем. Она должна была вступить в силу еще в 2004 г. Но политической воли делать реальные шаги как не было, так и нет. К сожалению, этот год мы потратили на непродуктивные дискуссии.
— Какие-то сдвиги все же есть?
— Они состоят в том, что мы хотели бы не просто провести законопроект в ВР, но и получить согласие на это от МВФ и ВБ.
— Не получили?
— Скажем так: начитавшись выводов всяких экспертов, в том числе в уважаемом ZN.UA, после внесения этого законопроекта в ВР МВФ впервые приехал в Украину с достаточно решительным настроем, что правительство должно отозвать этот законопроект.
— Нам, конечно, лестно, что эксперты МВФ прислушиваются к нашему изданию. Но, очевидно, у них есть и другие соображения. Какие?
— Требуется доработка, нет системы защиты, несвоевременно. Мы сели с экспертами фонда в ПФ и в течение двух недель раскладывали законопроект по полочкам. Не могу говорить за них, но в принципе претензий к документу у них уже нет. Есть одна глобальная проблема — этот проект должен идти в завязке с реформированием солидарной пенсии.
Но все реформирование солидарной пенсии сводится почему-то только к одному принципиальному вопросу — повышению пенсионного возраста. Они опасаются, что мы проведем в ВР только этот законопроект, и все. Поэтому их логика сегодня следующая: мы поддерживаем направления реформирования и введение в будущем накопительной системы, но это должно идти только вместе с повышением пенсионного возраста.
— А поскольку в 2016 г. пенсионный возраст поднимать не будут, то и пенсионной реформы ожидать не стоит?
— Нет, я не согласен с таким сценарием. Последние три месяца идет жесткая дискуссия с МВФ относительно необходимости разделить эти два вопроса. Во-первых, я категорически против повышения пенсионного возраста на данном этапе развития общества. Пока мы не сделали реальных шагов по повышению продолжительности и качества жизни в Украине, вопрос повышения пенсионного возраста неактуален. Во-вторых, этот шаг не дает ни одного позитивного результата для пенсионной системы, в том числе солидарной. Экономия мизерная, а политики вокруг этих вопросов много.
— Что на это отвечает МВФ?
— Говорит, что это общемировая тенденция, и мы должны ее придерживаться. Все.
— Какой выход? Чем все закончится, на ваш взгляд?
— В связи со снижением ЕСВ и другими его принципами мы будем дорабатывать внесенный в ВР законопроект. Модели могут быть разными. Первая: мы все-таки принимаем законопроект в первом чтении и во втором вносим изменения. Второй вариант: если не удастся согласовать этот вопрос в ВР, возможно, мы будем рассматривать внесение нового законопроекта. Но уже зарегистрированный законопроект я считаю прогрессивным. И его можно доработать в соответствии с новыми нормами налогообложения, вступившими в действие с 1 января 2016 г. Об этом мы сейчас и дискутируем с МВФ. Моя позиция: вопрос повышения пенсионного возраста не должен тормозить введение накопительной системы.
Социальная поддержка
— Не секрет, что Донецкая область всегда была лидером по количеству социальных сирот и интернатных учреждений. Очень многие семьи там нуждаются в социальном сопровождении. Осуществляется ли оно?
— Учреждения на подконтрольной территории, находящиеся в зоне непосредственного столкновения, где есть риск боевых действий, за последние полгода мы все-таки пытались перевести в другие регионы. В первую очередь, в другие населенные пункты Луганской и Донецкой областей. Проблема есть. Но не учреждений, а отдельных семей, в которых есть дети. Это непосредственные полномочия местных органов власти.
Главная рекомендация от Минсоцполитики — при наступлении максимальной угрозы перемещаться в более спокойные места, где мы можем предоставить этим людям соответствующий уровень социальных услуг.
Указом президента были созданы военно-гражданские администрации в Луганской и Донецкой областях, которые должны предоставлять в том числе социальные услуги и осуществлять социальное сопровождение семей. Я постоянно общаюсь с Жебривским и Тукой и знаю, что это находится на их личном контроле.
— На самом деле предоставление социальных услуг этим семьям находится практически на нуле, учитывая отсутствие соцработников.
— Их практически нет и на остальной территории Украины. Хотя там эта проблема особенно острая. В 2014-м вся система соцработников была фактически уничтожена — кто-то решил на них сэкономить. Из 12 тыс. соцработников сейчас осталось полторы тысячи. Это абсурдное, неправильное решение сегодня отмотать назад чрезвычайно трудно. Некому работать с ВПЛ, с семьями в серой зоне, решать вопросы очередей по субсидиям и одиноких матерей...
В рамках скудного бюджета мы пытаемся исправить ошибки по ликвидации соцработников. Усилить соцслужбы и обеспечить хотя бы минимальные условия их труда для меня — вопрос чести.
— Несмотря на то, что в Госпрограмму по поддержке ВПЛ внесен пункт о вопросах формирования их ценностной ориентации, ваш заместитель Шевченко неоднократно позволял себе публично обвинять жителей Востока в войне и ее последствиях для Донбасса. Вы считаете уместными подобные заявления от официального лица?
— Давайте не будем говорить эмоциями. Шевченко уже неоднократно комментировал это свое выступление. И, насколько я знаю, публично приносил извинения. Если я увижу, что деятельность человека не отвечает занимаемой им должности, тормозит какие-то процессы и идет вразрез с общей политикой министерства, реакция будет жесткой.
Каждый из моих заместителей ведет определенное направление, и в каждом из них крутятся огромные деньги и интересы. И часто я вижу, что против того же Шевченко целенаправленно ведутся информационные кампании.
Я не идеализирую работу Минсоцполитики и за год работы увидел направления, где есть провисания. Но у меня нет оснований не доверять своей команде. Все-таки нам есть чем гордиться — за год мы сделали много по всем направлениям, в своей компетенции выполнили более 92% Коалиционного соглашения и программы правительства. И главное, мы знаем, как, и готовы продвигать реформы в социальной сфере вперед.
Немає коментарів:
Дописати коментар